ВАЛЕРИЙ ВИКТОРОВИЧ ЯРУШИН, СТАРШИЙ ПРАПОРЩИК В ЗАПАСЕ
– В Афганистан попал с заставы Павленко в 1986 году. Мне тогда был 21 год. Раньше как попадали? Предлагали и практически никто не отказывался. Все согласившиеся очень долго готовились. Если человек был морально не готов или физически, то мы его с собой просто не брали. Готовились минимум месяц: это стрельба из всех видов оружия, марш-броски, марш на технике, создавали реальные условия боя. Можно каждый день вспомнить, проведенный в Афганистане. Это сначала раньше ничего не вспоминалось, а когда ушел на пенсию, то периодами воспоминания врываются в голову. Сразу хочу сказать, что я никакой не герой, я просто обычный человек, который там был.
До Афганистана занимался собаками. А потом так получилось, что начальник мне сказал: «Хорош собакам хвосты крутить, будешь старшиной». Как я не хотел… (смеется). У меня были две собаки – Мухтар и Дейзи. Мухтар меня дождался из Афганистана, а Дейзи отказалась после моего отъезда есть.
Родным о своей поездке в Афганистан долго ничего не говорил, сказал, когда приехал в отпуск. Родители, конечно, хотели, чтобы уехал оттуда. Через год у меня брат умер, и, когда я приехал на похороны, отец сказал: «Давай, пиши рапорт, увольняйся». Я ему ответил, что не смогу – там же люди, у которых и жены болеют, и дети болеют, а им говорят подожди замену. Не смогу, в общем.
А получилось по итогу так: приехал, написал рапорт «Прошу перевести меня к старому месту службы в виду смерти брата». Все. Сделал это, чтобы успокоить отца, зная, что так просто домой не отправят. Но в то время проездом был командующий обеспечением войск – это мне потом объяснили так – зашел в отдел кадров мимолетом, сверху на столах лежали рапорта, он взял несколько и написал на них «удовлетворить». А мой как раз оказался среди них.
Ребята потом меня спрашивали: «У тебя че там, рука волосатая или ты кому-то в Москву позвонил?» (смеется). Я ответил, что, видимо, так сложилась лотерея. Но я не хотел уезжать из Афганистана. Кто знал, что так получится? Я до сих пор жалею, что написал рапорт, а не остался до конца вывода войск. Меня буквально за три дня рассчитали, билет купили, даже вертолет за мной отправили. И подул афганец, поэтому отъезд мой отложился. А тут разведчики должны были по кишлакам на БТРах проезжать. Предложил меня с собой взять, так как уже несколько дней на чемоданах сидел и было неудобно. А мой командир мне сказал, до сих пор его слова в памяти остались: «Ты лотерею выиграл, поэтому подождешь еще пару дней и спокойно улетишь домой».
Свой быт в Афганистане, как и все, мы создавали сами. Наша же группа пришла на место уже не первая, до нас были люди. Они и рассказывали, что и как. Основа нашего быта – землянки, блиндажи. Жилеты и разгрузки сами шили. У армейцев в тот момент было все. А у нас как-то вот так, потому что считалось, что пограничников в Афганистане нет… Армейцы-красавцы на КамАЗах, а у нас старенькие БТР, БМП, ЗИЛы без бамперов (смеется).
Помню, как в нашу мотоманевренную группу привезли боеприпасы. За рулем какие-то гражданские люди в кроссовках, майках. Спрашиваю у товарищей, кто такие. А мне ответили, что наши водители. Мы в этот момент стоим все по форме. Уточняю, почему они не в ней, а мне: «А ты им попробуй сейчас скажи об этом… Жарко ведь!».
Наша задача была – прикрытие границы со стороны Афганистана. 100-километровая зона, которую мы охраняли. Спланировано несколько десятков техники и человек по определенному маршруту выезжали на недели две.
Наша мотоманевренная группа находилась в провинции Балх, как раз напротив Термеза. И когда мы только приехали, нам разведчик все показывал на карте и рассказывал: «Вот здесь мы находимся, этот кишлак может в течение ночи собрать около 100 человек душманов, этот – 300, а вот этот – 5 000. И поначалу, не то чтобы испуг испытывали, а озадаченность от непонимания того, что нас ждет впереди. Хотя чего уж там, и испуг был, только дурак ведь не боится. Хотя потом ко всему привыкаешь.
Воспоминания, связанные с дружбой и взаимовыручкой – это отдельная тема. Надо в наше время не истории, как воевали, рассказывать, а как поддерживали и помогали друг другу. Было такое, что идешь по отряду с женой, подходят ребята и денежку тебе в карманчик: «Отдохни за нас». Я тоже так делал. У нас это было принято.
Часто вспоминаю вертолетчиков, которые мне помогли, когда ко мне жена прилетела. Мы только-только с ней расписались. И вот, нахожусь в пустыне, и по рации передают, что она ко мне приехала. Я как был с оружием и боеприпасами, так и сел в вертолет. Прилетел на таможню, а меня не пропустили. Предложил оставить у них оружие, а потом забрать, ответили мне, что не положено. Стою и не знаю, что делать. А один из вертолетчиков спросил: «Любишь жену?». Я ему: «Конечно». Он тогда смотрит на своего товарища и: «Ну, что, выручим?». Потом смотрит на меня: «Заинтересуй чем-нибудь». Предложил ему щенка. Согласился. В общем, выручили меня. Вертолетчику говорил: «Ребята, вы же получите!». А они в ответ, что знают это, а еще добавили, что жена – это святое.
А еще во время службы сдружился с Саней Борисовым. У него было погоняло Шакал, а у меня – Кот. Так вот у нас с ним столько моментов было. Для кого-то они покажутся мелочью, а для нас… Сейчас часто созваниваемся. Еще есть третий общий друг – Миша Коробочкин. Так вот Саня и Миша живут где-то в 200 километрах друг от друга. Мы лет 10 не могли увидеться, а потом решили все вместе встретиться. И встретились. Теперь ребята раз в 2-3 месяца встречаются.
Я помню все, в том числе как учился готовить из «ничего». Ребята как-то спросили: «А ты чего пирожки или пельмени не сделаешь?». Спросил как. Объяснили. Берешь макароны, заливаешь водой, потом начинаешь их вымешивать в тесто. Дальше добавляешь тушенку и такие пироги получаются (смеется). У меня как-то была ностальгия, и я решил снова сделать, получилось.
В плане смертей, всегда говорил и буду говорить, что шанс погибнуть возрастает, если человек не готов или лезет туда, куда не нужно. Или делает то, что делать нельзя. Например, говорят каску надеть, а человек не надел. Бац, в него попало. Или говорят не лезть под БТР, так как может крюком задеть или трос лопнуть, а человек лезет и т. д.
Но в моей памяти остались ребята, которых увидел в пограничном отряде в Туркмении. А мы только приехали, щенки еще были. Так вот, их часто кидали в самое пекло, и после каждого своего рейда они теряли людей. Всегда. Нам сказали их не трогать, потому что они 7 человек своих потеряли. Помню с одним начал разговаривать, а у него стеклянные такие глаза… До сих пор помню.
И, кстати, я не верю, что человек прошел военные действия, а потом у него оп – и прекрасная жизнь, все спокойно и хорошо . Чушь это! У всех из нас в душе остался осадок.
Не буду скрывать, мысли, что могу не вернуться, домой были. Плюс, еще мужики часто надо мной шутили, мол, идет колонна, а ты с печкой и продуктами посередине, впереди идет водовозка, сзади – бензовоз, душман в этот момент сидит и думает, кого же вперед-то – печку или ГСМ (смеется). Но как-то бог миловал.
А еще, бывало, лежишь с человеком в засаде вечером, и начинается словно исповедь друг другу. А утром приходит осознание, что ты живой, а вот накануне столько своему товарищу рассказал… Но чаще всего люди понимающие были. И все эти откровения оставались между друг другом.
Когда вернулся домой, то было нелегко привыкать к обычной жизни, да и сейчас периодами не просто. Кто-то, кстати, вернулся из Афганистана и закрылся в себе, стал жестким, никому не верит. А про меня некоторые до сих пор считают, что я простофиля, который верит всем. Меня просто папа учил, дай бог ему здоровья, у меня уже мамы нет, а он живой: «Если верить не будешь, как жить? Как с людьми общаться? Тебе надо во что-то верить: в людей, бога, любовь…»
АЛЕКСАНДР ГЕННАДЬЕВИЧ ЗОРИН, ПОДПОЛКОВНИК В ОТСТАВКЕ
– В Афганистан я попал в августе в 1985 году в состав мотоманевренной группы благовещенского пограничного отряда. Должность – командир саперного взвода. Мне было в то время 22 года. Я вам так скажу, в те года много молодых людей по собственному желанию собиралось на войну в Афганистан. Я туда собирался, еще будучи курсантом Тюменского высшего инженерного командного училища. У нас почти процентов 90 % ребят с выпуска собирались. И примерно процентов 60 побывали в Афганистане за все время прохождения боевых действий там. Когда мне предложили отправиться туда, даже ни на минуту не сомневался в своем выборе, сразу дал согласие.
О моем отъезде в Афганистан родные не знали. Мама об этом только догадывалась, а узнала, только когда уже вышел из Афганистана. По адресу полевой почты было тяжело вычислить, где мы. Потому что я писал письма, и они уходили, как из Туркмении. Поэтому писал, что служу в том районе.
На территории мотоманевренной группы жили в землянках, часть из которых при были уже отстроены – мы сменили другую матоманевренную группу. Что-то по ходу уже обустраивали сами. Быт – все, как в любой воинской части, – казарма, столовая, баня. Жили как одна семья. Если у меня был в подчинении взвод – относился ко всем своим ребятам, как к хорошим друзьям, товарищам по службе. Мы все друг другу помогали.
Наша задача состояла в предотвращении проникновения нарушителей через государственную границу и бандгрупп с участка Афганистана. Также недопущение контрабанды в Советский Союз. Конкретно моя задача – сопровождение колонн по территории Афганистана, разминирование, инженерная разведка дорог и местности.
Прямо с какими-то ужасами войны я лично не сталкивался, только с нищетой, царившей в то время. В кишлаках ребятишки голые и босые бегали либо просто бедно одетые. Тяжелая жизнь у них была.
Среди погибших в Афганистане есть товарищи, с которыми проходил обучение в военном училище. Из тех ребят, которые рядом со мной в Афганистане служили, погиб только один человек – водитель водовозки подорвался на мине, когда ходили за водой для обеспечения нашей мотоманевренной группы.
Мыслей, что не вернусь домой, как таковых не было, мы об этом не задумывались. Я как профессиональный военный еще курсантом готовился. Да и вообще, с детства мечтал стать военным, а дальше уже кому какая судьба – принцип у меня вот такой.
Когда вернулся из Афганистана, место в обычной жизни нашел сразу: продолжал службу в пограничных войсках. Вернулся на Дальний Восток. Привыкал к обычной жизни, да, очень долго. Привычки и инстинкты, которые выработались на территории Афганистана, они сказывались много лет. Я продолжал служить до 2011 года. Сейчас работаю, занимаюсь строительством систем безопасности, также периодически работаю и на пограничных объектах, чем и занимался всю свою службу.
| Карта сайта